Москва/Орхус — Через несколько секунд после своей инаугурационной речи в Кремлевском дворце Владимир Путин на прошлой неделе спустился с подиума и пожал руки трем по-настоящему избранным людям.

Первым был патриарх Кирилл, глава Русской православной церкви. Третьим был премьер-министр страны и один из ближайших политических союзников Путина Дмитрий Медведев. А между ними в очередной раз занявший свой пост президент тепло приветствовал одного из очень немногочисленных иностранных гостей на церемонии — бывшего канцлера Германии Герхарда Шрёдера (Gerhard Schröder).

В российском официальном контексте, где каждая деталь тщательно продумана и срежиссирована, это было четким сигналом о том, насколько 74-летний Герхард Шрёдер важен для Путина и Кремля.

Шрёдер — председатель правления двух основных российских энергетических гигантов. Более важная из двух его должностей — председатель могущественной государственной нефтяной компании Роснефть, созданной на руинах ряда частных нефтяных предприятий. Шрёдера назначили на этот пост в прошлом году. Вдобавок с 2005 года, когда он покинул пост канцлера в Берлине, он возглавляет «Северный поток» — масштабный проект газопровода на дне Балтийского моря.

Таким образом весьма необычно то, что Шрёдер занимает два ключевых поста в российской нефтегазовой промышленности, на которую во многом опирается национальная экономика.

Неудивительно, что экс-канцлер близко сошелся с Путиным и стал очень важным членом основной кремлевской свиты президента. Путин может использовать его как личное оружие пиара в борьбе за общественное мнение. В то время как Запад критикует Кремль за аннексию Крыма и войну на востоке Украины, российское государственное телевидение направляет камеру на Шрёдера, который часто сидит в первых рядах со своей характерной кривой улыбкой на губах, пока Путин говорит речь.

Жесткая критика в адрес экс-канцлера

Близкие отношения Шрёдера с Кремлем после его ухода с поста канцлера Германии 13 лет назад с самого начала жестко критиковались как дома, так за рубежом.

Еще когда он был канцлером, немецкие компании подписали в сентябре 2005 года первый договор о трубопроводе «Северный поток» — государственном газопроводе через Балтийское море, по которому российский природный газ напрямую поставляется для нужд немецкой промышленности. Следующая фаза проекта — «Северный поток — 2» — согласно плану, пройдет к северу от Борнхольма. Проект критикуют за то, что он позволяет России контролировать энергоснабжение Западной Европы.

Критика в Германии была полностью замята на фоне ничем не подкрепленных обвинений в коррупции, когда Шрёдер прямо после своего ухода с поста принял предложение занять должность председателя «Северного потока». Даже его собственная партия, социал-демократическая СДПГ, с трудом могла придумать, какую мину состроить при такой игре.

Отец пал на Восточном фронте

Но после этого Шрёдер неоднократно демонстрировал, что он действует, как считает нужным, и на него мало впечатления производит мнение Берлина насчет того, что уместно, а что нет. Например, в апреле 2014 Путин оказал ему царский прием в Санкт-Петербурге. Это было вскоре после аннексии Россией Крымского полуострова.

Экс-канцлер «в очень значительной степени» способствует улучшению отношений между Германией и Россией, как сказал влиятельный глава Роснефти, бывший офицер КГБ Игорь Сечин.

Точно так же интерпретирует дело и сам Шрёдер. Он не устает подчеркивать свой личный вклад в примирение Германии и России, которая так ужасно пострадала от нацистских преступлений во Вторую мировую войну.

«Я вношу свой скромный вклад в примирение наших двух стран», — это послание, часто произносимое с легкой насмешливой улыбкой, Шрёдер отточил в разных вариантах до совершенства, отвечая на критику своих чересчур близких отношений с Кремлем.

Такое ощущение, что критика Шрёдеру совершенно безразлична. Ничто не волнует его меньше, чем мнение других, в том числе его собственной партии СПДГ. Чем сильнее буря, тем крепче он стоит на своем. Он столько раз в своей жизни выступал один против остальных, что уже и не сосчитать. И, как правило, выходит из конфликтов победителем.

В СПДГ он был «несносным ребенком» все время, насколько хватает памяти. С тем лишь смягчающим обстоятельством, что он действительно вновь вернул СПДГ к власти после 16 лет в политической пустыне в Бонне и Берлине, пока у власти был вечный либерально-консервативный канцлер Гельмут Коль (Helmut Kohl).

В 1998 году Шрёдер стал лидером коалиционного правительства, куда еще входила экологическая «Партия зеленых». Йошка Фишер (Joschka Fischer) был министром иностранных дел, а внутренний соперник Шрёдера в СПДГ Оскар Лафонтен (Oskar Lafontaine) — министром финансов. В предыдущие годы Шрёдер хладнокровно побеждал различных конкурентов партии, и, наконец, остался единственным, кто был способен вернуть СПДГ власть.

Альянс с таким же самоуверенным Лафонтеном продержался пару лет, после чего министр финансов ускользнул, основав крайне левую партию, сегодня известную просто как «Левая». Шрёдер же взял курс на фундаментальное реформирование закосневшего рынка труда в Германии, который в начале 2000-х совершенно не соответствовал требованиям глобализации.

Неолиберальная кризисная медицина

В результате были проведены множество реформ, получивших название «Харц IV». Они урегулировали немецкую экономику, которая сегодня представляется крепкой и независимой, но ценой такой социальной политики, которую было трудно принять партии социал-демократов.

Трансфертные платежи резко снизились. Появились рабочие места с оплатой по одному евро в час, а правила их получения стали жестче. Сегодня многие немцы вынуждены работать на нескольких работах, чтобы прокормиться. Социал-демократический канцлер сделал стране неолиберальную антикризисную инъекцию, чтобы общество было готово к будущему. Но неравенство в обычно такой равноправной Германии значительно выросло.

Это было еще в 2002 году, но дебаты о реформах идут до сих пор, не в последнюю очередь в СПДГ. То, что результаты большой старой партии на последних выборах осенью упали на целых 18%, согласно всем анализам, во многом связано с реформами Шрёдера: СПДГ так и не удалось дистанцироваться от них.

«Автомобильный канцлер» с гаванской сигарой

Сам Шрёдер в этих дискуссиях не участвует. У него есть свои российские интересы, и он поддерживает тесные связи с некоторыми из влиятельнейших представителей большого бизнеса.

Еще когда он был канцлером, его называли «другом больших боссов» или «автомобильным канцлером» (за сотрудничество с «Фольксваген» — прим. перев.), и он таким остался до сих пор: всегда одетый в отлично сидящий костюм «Бриони» ценой в несколько минимальных немецких зарплат и с внушительной гаванской сигарой во рту.

Шрёдер без колебаний выступил против США и войны в Ираке 2003 года, решив не присоединяться к возглавляемой США коалиции. Правда, это было не так уж необычно. В Германии тогда царили сильные пацифистские настроения. Но Шрёдер благодаря этому выиграл выборы в 2002 году, и, видимо, именно тогда на него обратил внимание Владимир Путин.

У Шрёдера до сих пор тесные отношения с футбольным клубом «Ганновер 96» (Hannover 96), чей председатель — один из его ближайших друзей. Шрёдер восемь лет был премьер-министром земли Нижняя Саксония, прежде чем ему представилась возможность заполучить пост канцлера.

Существует легенда, что он, будучи председателем молодежного отделения СПДГ, поздним вечером тряс ограждение министерства в Бонне и кричал: «Вот сюда я хочу попасть!» Конечно, на самом деле этого не было, но эта история очень хорошо отражает жажду власти, характерную для Шрёдера как в молодости, так и в зрелом возрасте.

Сегодня он не только занимает внушительные должности в правлениях, но и руководит юридической фирмой в Ганновере и ко всему прочему недавно объявил, что теперь будет жить то в Берлине, то в столице Южной Кореи Сеуле. Все потому, что он недавно снова женился, уже в пятый раз, на южнокорейской женщине, которая годится ему в дочери. Немецкая бульварная пресса внимательно следит за его бурными, сменяющими друг друга браками.

С точки зрения Кремля, Шрёдер представляет ту Европу, которая все еще остается важнейшим политическим и экономическим партнером России.

Владимир Путин, который говорит по-немецки и несколько лет работал агентом КГБ в Дрездене в ГДР, известен своей слабостью к Германии, но это далеко не только симпатия. Его связь со Шрёдером опирается на прочный фундамент практической политики.

В российском внешнеполитическом представлении англосаксонский мир, то есть США и Великобритания, — главный соперник Москвы. В последние годы отношение Кремля к Вашингтону и Лондону в общем и целом изменялось от плохого к худшему. Континентальная Европа с Францией и Германией во главе, напротив, считается политически более доступной — и с экономической точки зрения более важным партнером.

По оценкам российских наблюдателей, с Дональдом Трампом в Вашингтоне перспектива сближения с ведущими западноевропейскими столицами вновь становится все более вероятной. И здесь Шрёдер выступает в роли строителя мостов.

И сам бывший канцлер говорит с подобающей скромностью: «Делаем все, что сейчас возможно».